Нина Григорьевна Гусева рассказывает о комсомольской жизни в Дмитровской средней школе № 1:
«В комсомол тогда вступали в возрасте с 14 лет, как правило, в 8 классе. Некоторые уже в 7-м вступили. Кажется, в 8-м классе комсомольцев было человек 5. Помню, изменили Устав ВЛКСМ и стали принимать с 15 лет. Я вступила в 9-м классе. В 8-м комсоргом была Лида Викторова, в 9-м Тюфаева Рая, в 10-м «б» я. Не было обыденности, навязанности – интересно, заманчиво, ощущение причастности в чему-то важному, чувство ответственности всерьѐз. Я долго сомневалась – достойна ли. Столько недостатков ещѐ! Специально беседовала на эту тему со мной классный руководитель, убедила. И не меня одну. Всерьѐз соблюдали все комсомольские дела (собрания, заседания бюро, мероприятия, планы, самообразование). Сейчас анализирую, думаю, что основная задача ставилась – получить хорошие знания. По способностям, как и всегда и везде, класс был разным – от отличников, которые за 10 лет не имели ни одной «4», до двоечников, которые не могли сначала решить ни одной задачки, и т.д. Интересно, что как нас стало много комсомольцев, но мы не выпячивались, как-то так само собой получалось, что во всех делах участвовали все. И в какой-то момент нам не стало нравиться на наших собраниях присутствие классного руководителя Р.Г.Лагун. Она иногда и не знала, что у нас собрание. Там мы и планы свои обсуждали, что сделать: от учебы, трудовых дел до организации отдыха.
И было одно интересное явление в то время: мы решили все вместе каждому сказать, какой он комсомолец, какие недостатки (это уже в 10-ом было, кажется). Мы искали свободную классную комнату и начинали по алфавиту. Во-первых, никто никогда не уходил, не убегал, не сбегал, никого не заставляли остаться. Это не было обсуждением, выволочкой. Каждому было интересно, что о нѐм скажут. Причѐм важно было, чтобы высказались все обо всех. Что это? Никто не обижался, никто не издевался. Было интересно. Иногда так задерживались долго, что чья-то мама пришла разыскивать (в 10-м!). Я не помню, чтобы это планировалось. Собирались по мере необходимости. (Диспуты? Но без заранее распределѐнных ролей и вопросов!). Дежурство вечером по предметам – помощь тем, кто плохо усвоил тему, поэтому на следующий день приходили с выполненными уроками (за немногим исключением). Приходили всегда разные, это как бы подталкивало к выполнению домашних заданий дома. Да иногда собирались чуть ли не полкласса, хотелось общения, потом гуляли по городу – девочки впереди, мальчики за ними (через много лет при встрече они сказали: «Какие же дураки были!»). Радовались хорошим оценкам каждого. Учителя это почувствовали, иногда было неловко, что грубовато отзывались о способностях кого-то, отмечая, что они справились с чьей-то помощью. Любили вместе делать всѐ. Металлолом собирали (в 9-ом!).
Почему? Толи из понимания необходимости своего вклада, толи просто дисциплинированность (что менее вероятно, мы любили отстаивать своѐ мнение, боролись за справедливость – например, если кому оценку поставят заниженную, или вывод о ком-то из нас учителя сделают не такой). По инициативе классного руководителя сходили на трикотажную фабрику, познакомились с первой бригадой коммунистического труда Вали Грязновой. Нам понравились девчата! Мы думали, что они какие-то другие. А они интересные, не только хорошо работают, но и жизнь какая-то особая. Мы подготовили для них «Мифы Древней Греции» – в клубе целое представление. Куда-то вместе ходили, в театр ездили. Они приходили к нам. Перезнакомились со всеми, всех наших знали – и мальчишек, и девчонок, а мы их. Потом решили все предприятия посетить в городе. И сделали. Чаще всего, без классного руководителя. Сейчас ясно, что не без еѐ подсказки … Лето 1959 года. Позади 8-ой класс. Нам сказали, что надо поработать в колхозе – практика. И жить там. Такого в школе ещѐ не было. Мы заранее собрались, нам сказали, что взять с собой. Пришѐл грузовик, в кузове подвесные скамейки. Уселись, поехали в дер. Кузнецово (какой совхоз, не помню). Там малокомплектная начальная школа на краю деревни. Две классные комнаты, большой коридор со столом и лавками, печка, учительская запертая, в конце коридора туалеты с выгребными ямами.
На полу в классных комнатах солома – в одной поселились мальчики, в другой девочки. Солому застилали привезѐнными простынями. Ночлег готов! Получилось так, что по состоянию здоровья наш классный руководитель не смогла с нами остаться на ночь. На следующий день должен был кто-то приехать другой. В течение трѐх недель сменилось несколько учителей: географии, труда, физкультуры. Редко, но оставались одни. Работа. Ежедневно в 7 утра приходил бригадир (или кто?), распределял нас на рабочие места – мальчишек брали куда-то к технике (было однажды, садились они за руль, но за это попало), а девчонки пололи свѐклу, здесь рядом, за деревней. Работали до обеда 4 часа. Организация питания. Нам давали лошадь с телегой, мы ехали в контору, выписывали продукты, брали их на складе во Внукове (мясо, крупы, картошку, молоко, хлеб, овощи) каждый день, потому что холодильника у нас не было. Обедали в школе. Готовили сами на плите в коридоре по очереди, организовали дежурство. Хорошо помню, потому что это делала я. Так уж поручили. Молока было так много, что оставалось от обеда, съедали вечером у костра с печѐной картошкой. Отдых. Иногда, особенно первое время, после обеда спали. Играли в волейбол, в футбол и с деревенскими ребятами. Читали, вышивали, пели, играли в «Ручеѐк», ходили в поле. Собирались вечером у костра. По воскресеньям нас возили домой – выходной. В понедельник собирались – все. Мальчишки нас не обижали, но деревенских ребят старались к нам не пускать. Поссорились мы со своими мальчишками один раз. Они дня за два до отъезда испачкали нас спящих зубной пастой. Они думали, что будем смеяться. Мы объявили им бойкот и в этот день оставили их голодными. Просили прощенья.
Что это? Плохо организованный взрослыми лагерь труда и отдыха? А 13-15-летние комсомольцы этого не знали, и они запомнили на всю жизнь, как они трудились и отдыхали, организовывая всѐ сами. Прошло 47 лет, а встретились 12 человек из того класса (многих уже нет в живых, другие не смогли), и в первую очередь вспомнили этот лагерь. И как же мы потом осенью 1959, 1960 года любили ездить всем классом убирать овощи! Только тронется грузовик, а мы уже запели (потом вспоминали в армии, в стройотрядах). Вот наши песни: окуджавские «Это я дежурю, я дежурю по апрелю», «Я в синий троллейбус сажусь на ходу», «Каретный ряд», «За что же Ваньку-то Морозова, ведь он совсем не виноват», из современных кинофильмов «Если радость на всех одна», «Тяжѐлым басом гремит фугас, ударил фонтан огня. Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня?» (надо же, совсем не отвечала нашим настроениям, но уж больно хороша), «Забота у нас простая, забота наша такая: жила бы страна родная, и нету других забот» (вот это наше), народная «Комара муха любила», прикольные «Сам я вятский уроженец. Много в жизни повидал. Всю Россию я объехал (с Алѐхой), даже в Турции бывал», «Шѐл один ишак, за ним шагал другой». Танцевали, кстати, «Чай вдвоѐм», «На восточном полушарии вижу очи твои карие», «Арабское танго»… Может быть, кто-то теперь не поймѐт, а кто-то вспомнит: ни у кого из нас не было ощущения, что нас «гоняли в колхоз», все принимали это как долг, как естественную обязанность молодого и сильного гражданина своего отечества, как удовольствие от участия в коллективном деле. … Весной 1961 года мы закончили школу. Скоро выпускной вечер. Нас попросили недельку поработать на только что начинающей осваиваться пойме, помочь совхозу полоть капусту и другие овощи. Так это же наше самое любимое дело! Да ещѐ и с аттестатами об окончании средней школы. И опять запели. Жили в больших палатках у села Куликово. Работали, как всегда, дружно, весело. И … гуляли всю ночь, девочки и маль-чики. А наша классная руководительница пе-реживала, потому что уже не все девочки впереди, а мальчики за ними. Некоторые бро-дили вдоль каналов парами, а остальные радо-вались за них – и никто никого не обидел.
Что это? Как перевести на современный язык? Как доказать, что это ХОРОШО? Коллектив (комсомол) формировал уважение друг к другу (искреннее; жизнь показала, что это так), сопереживание за успехи и неудачи (и это так!), желание помочь другому и не подвести его, радость от общения, вкус к жизни, стремление сдержать данное товарищам слово. Ни зависти, ни злости, ни желания навредить, отомстить, и т.п. Желание познавать, учиться, дружить, не смеяться над недостатками, поддержать и помочь, чувствовать себя нужным, соучастником чего-то всеобщего, важного для всех, трудиться хорошо. … Ещѐ из школьной жизни. В 10-м классе заболела учительница истории, серьѐзно. А экзамены! Заменить еѐ некем. Решили сами давать уроки. И так целый месяц (!) каждый день. Иногда учились 5-ми, 6-ми уроками (так по расписанию, и завуч в соседнем кабинете прислушивалась и волновалась: не убегут ли!). Комсорги 10 «а» и 10 «б» ежедневно ходили к учительнице домой, она давала конспекты, объясняла, проговаривала тему. А в классе передавали это, чертили схемы на доске, изучали карту, записывали в тетради, смотрели учебники. И ни один человек ни разу не ушѐл с урока. И не только из-за знаний, но и из уважения к тому, кто столько сил потратил, бегая домой к больной учительнице. Это не забудешь! А контрольную все написали, когда она вернулась на работу. Все до одного, как всегда – кто лучше, кто хуже. Трудно поверить, но так было. А может, не надо было время тратить? Нанять репетитора (правда, тогда никто из нас не имел такой возможности). А нам и тогда было хорошо вместе».