Борьба с зажиточной частью деревни началась сразу после революции. Но апогея она достигла к 1928 году.
Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» кулачество было поделено на три категории: контрреволюционный актив и организаторы восстаний, остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и остальные кулаки. Самые жесткие репрессивные меры принимали к первым двум группам. Общее количество выселяемых хозяйств по инструкции должно было составить 3–5%.
По Московской области, которая в начале 1930-х годов включала территорию Московской, Тверской, Калужской, Тульской и Рязанской губерний, были определены 4000 человек, подлежащих заключению в лагеря, и 15 000 – подлежащих высылке. Высылали на Север, в Казахстан и в Сибирь. Кулакам оставляли только самое необходимое, а все их имущество либо передавали в неделимый фонд колхоза, либо продавали бедняцким и середняцким хозяйствам.
На XVI съезде партии в июле 1930 года докладывали, что 70% колхозов Московской области получили имущество раскулаченных хозяйств, общая стоимость которого оценивалась в 3,5 млн руб.
Большая часть бедняков от коллективизации только выиграла. В истории Шаховской был, например, такой факт: «В семье бывшей беднячки П.Д. Левиной было восемь человек. Работали в колхозе трое. Раньше в единоличном хозяйстве доход семьи составлял 652 руб. В 1932 году на трудодни было получено продуктов на 462 руб., деньгами 660 руб. и от сеточного производства еще 500 руб. Всего семья имела в колхозе в три раза больше доходов, чем от единоличного хозяйства».
Однако коллективизация и раскулачивание привели к резкому обострению политического положения в деревне, вызвали решительное сопротивление крестьянства, вылившееся в массовое антиколхозное и антисоветское движение. Второго марта 1930 года в «Правде» опубликовали статью Сталина «Головокружение от успехов», осудившую перегибы во время коллективизации. Партийная верхушка официально признала серьезные ошибки, допущенные в отношении крестьянства. После этого начался массовый отток из колхозов.
Если в начале 1930 года в колхозы было объединено три четверти подмосковных крестьян, то уже весной, после их массового исхода, Подмосковье числилось в отстающих регионах по уровню коллективизации.
Из сообщения областного прокурора 3 марта 1930 года: «В селе Борисово Московского округа есть ряд случаев лишения прав и раскулачивания середняков и даже бедноты. Руководитель рабочей бригады Быков, юрист по образованию, заявил: «В раскулачивание сознательно были включены бедняки и середняки для того, чтобы создать обстановку, разрежающую атмосферу противоколхозной агитации. Это было допущено как маневры».
Сопротивление выражалось не только в убийствах, избиениях, разгромах и поджогах. Перед вынужденным вступлением в колхоз крестьяне начали массово уничтожать свой скот.
